Интересные Факты и События

Generation.by начинает серию интервью со сверстниками. О мечте детства, о первых достижениях, о одноклассников и их конформизм, о том, каким будет наше завтра. Роман Жигарев и Стас Мытник из группы «Akute», которые на днях выпустили свой новый альбом, сегодня начинают серию «Кем я стану, когда вырасту».

Детство канфарміста

Стас: Я родился в Могилеве в простой семье, ходил в садик, в школу.

Рома: Конформист! )

Стас: Мать отдала в художественную школу на театральное отделение. Я учился там 5 лет. Но не остался. Жалею наверное. Ведь пошло бы все немного в другую сторону.

Рома: …был бы как Илья Черепко сейчас.

Стас: Первую гитару подарили в 10 лет в 1998-м. Она потом висела на стене пару лет. Но началось все с электрогитары. Хотя однажды, когда не смог сыграть барре, то подумал: нахер это все нужно. И забросил.

Но барре таки сыграл и напросился в школьный бэнд. Не брали сначала. Купил за 15 баксов первую собственную электрогитару. Позже всей семьей собирали на новую электрогитару.

Мечты-омары

Стас: Я смотрел на известные группы. Без интернета это нужно было делать по телевизору. И представлял себя на их месте. Смотрел — и хотелось на сцену.

Рома: В детстве ты не представляешь себе, что ты там на самом деле хочешь, или не хочешь.

Стас: Первая степень: познакомиться с могилевскими музыкантами. Я один дома сидел до сих пор. Долго нигде не тусовался в нашем маленьком городе. В конце концов удалось потом все само.

Первые деньги на примочку на гитару собирал из денег на проезд: мать давала деньги, а я ходил пешком.

Я мог в детстве целый день пролежать в своей комнате и слушать музыку — сейчас так не могу.

Место в трудовой книжке

Рома: И я родился в Могилеве. Много где учился, много где работал. У меня даже скоро закончится место в трудовой книжке.

Рома: Ощущение, что музыка будет моей основной работой, появилась когда попал в рок-группу. Это было в 1998 году.

Мы росли в жутком информационном вакууме. Не знали ничего. Ни группы, ни события. Было что-то сакральное в этом всем. Сейчас такого нет.

Я думал, что если обо мне напишут в Музыкальной газете, то это значит, что я рок-звезда и можно уже ничего не делать.

Когда появился первый интерес у слушателей, тогда уже стало очевидно, что больше ничем другим мне в жизни заниматься не хочется.

Akute на себя зарабатывает само. С этим все ОК. Но на личную жизнь мы зарабатываем отдельно.

Первая работа? Я делал резиновые запчасти для автомобилей Audi, мы писали на них Made in Germany и отправляли в Москву. Зарплата была 20 долларов в месяц.

Стас: Я никогда нигде не подрабатывал. Первый заработок был, когда пошел на работу после техникума. Сам нашел себе место работы, и меня туда распределили.

Рома: Я работал две недели по распределению там же в Могилеве. Пришел на завод. Там все смеялись: кто ты? Как-как? О! Ну, не… Тут у нас люди по тридцать лет работают, чтобы такими стать. А ты только закончил, пришел и хочешь сказать, что ты уже технолог там или инженер.

Родители и дети

Рома: Было трудно уезжать от матери, чтобы жить самому. Но когда дети уезжают, родители начинают больше шевелиться.

Однажды моя мама пришла на мой концерт. Это было в году примерно в 2003-м. Я ей говорил: ни-ни, не надо, зачем тебе это. Но она все равно пришла. Сказала на входе, что она моя мама, и ее пропустили, конечно. И пошли ей показывать меня. Но я был… нетрезвый. Предусмотрено уже спал там за какой-то диваном. Поэтому меня не нашли 🙂 Мама как раз уезжала в Питер, и все обошлось.

Стас: Я и сейчас живу с матерью. Но на концерты ее не пускаю.

Odnoklassniki. Привет, Андрей!

Рома: Одногруппник уехал в Питер сразу после окончания института. И через год приехал директором собственной фирмы на джипе. Привет, Андрей!

Стас: У тех, кто идет работать дальше вот так после обучения, главная цель — деньги. А я не знаю, что делать с этими деньгами, если у меня не будет группы, какой-то творческой дела. Дело ради того, чтобы было больше денег? Я буду сидеть дома и не знать, куда их потратить.

Рома: Если бы мы не верили в свое дело, мы бы даже и не начинали ее делать. Это не детские игры. Мы серьезно занимаемся группой. Не относимся к нему как к хобби. Это наша жизнь. Нам ничего больше не нужно.

Все записи мы делали за счет гонораров с концертов. Группа окупается на 100%. Наибольшая инвестиция в группа с нашей стороны — мы купили себе гитары, но то было еще до Akute.

У нас есть возможность пойти на нормальную работу, где будут платить хорошие деньги, но нет смысла в этом. Мы сейчас работаем на таких работах, откуда легко отпроситься.

Юра, мы бросили работы!

Рома по телефону: Алло. Так, так. Примерно в шесть часов я буду знать все расклады и мы сможем договориться. Ок, тогда наберите меня, пожалуйста. Пока. Стас, гомельский концерт 4 или 5 мая? Нормально?

Стас: :)) меня выгонят с работы!

Возможно ли зарабатывать концертами в Беларуси? Не в Беларуси, а белорусам.

Если в конце года мы бросим работы, мы тебе позвоним и скажем: Алло, Юра, ты не поверишь! 🙂 Мы бросили работы!

Мы мобильны, ездим на собственном транспорте. Втроем играть удобно. Путешествия — это приятная усталость. Более стамляесься, когда сидишь дома и ничего не делаешь.

«Я и алкоголь»

На рэпэтыцыях мы не пьем. На концертах можем позволить немного, но очень редко. История с диваном — это было еще во времена «Глюков» и после концерта.

Если совсем не пить, то это нездорово, наверное.

Алкоголь не вдохновляет. Вдохновляющие отношения с друзьями, с родителями.

Даже напившись, можно что-то хорошее утром услышать на диктофоне.

В них нет уже этого піянэрскага кастро в жопе

Семья и музыка — это разные вещи. Мы не путаем кислое и горячее. В семье должны понимать, что ты занимаешься группой, а в группе должны понимать, что ты займаеься семьей. Не будет ни каких вопросов: здесь заткнулись, тут заткнулись. И все ок :))

Или семья или концерты? Ничего не нужно будет избирать — конечно, концерты. Семья должна будет понимать это. Иначе не будет ни того, ни того.

Они все там женаты в Могилеве, детей ждут.

Стас: За последний год три друзья поженились.

Рома: А имеет уже разводятся.

Они были разьдзяўбаі: півасу попить и т..д. А сейчас это человек, который просто ходит на работу, который думает, что еще сделать, чтобы иметь некислыми паркет. Ему надо существовать, надо жить нормально. У него больше нет этого піянэрскага кастро в жопе. Вступил в партию — и все. Все пошли в лыжную секцию — и я пошел. Но все должно быть в свое время.

Стас: Раньше думал, когда был мал: 18 лет!… Но наступила — и ничего не почувствовал. Сейчас уже 23 даже. И ничего. А мой отец в 22 женился.

Есть музыканты, которые занимались какое-то время музыкой, потом поженились и бросили ее, потом снова пытаются играть. Но уже словно кастрированные коты. Пагладжваюцца и все.

Вырасти — это значит успокоиться. Мы еще не успокоились.

Комментарии запрещены.