Революция без Фейсбуке
Не успели отгреметь кровавые тунисские события, как аналитики начали
спорить о том, чем они были вызваны, и кому тунисцы обязаны
распаленьнем огня революции на собственных улицах. По недавней традиции
объясняет массовые выступления молодых людей в не очень свободных
странах их способностью успешно использовать социальные медиа,
тунисский революцию поспешили назвать «Твиттер-» либо «Фейсбук-революцией». Впрочем, у этого подхода нашлось немало несогласных.
Буквально через несколько часов после того, как стало известно о побеге президента Туниса на почве лунных выступлений, на сайте CNN появилась статья, в котором социальные медиа вроде Твиттера и Фейсбука одним махом с WikiLeaks были объявлены «топливом» массовых протестов.
«То, что акции протеста в Тунисе организуются и поддерживаются через социальные сети, делает их еще более необычными. Количество молодых образованных тунисцев, что пользовались социальным сетями была на столько большой, что одним из главных приоритетов правительства Туниса стало блокирование блоггеров и всех, кого считали за противников режима», — отмечает CNN.
Действительно, блокировать сайты в Тунисе научились не хуже белорусов. Но местным ноу-хау стала кража спецслужбами паролей от почты и аккаунтов оппозиции. Небольшая кібэр-игра в одни ворота.
Оппозиционные тусовки по всему миру и, соответственно, спецслужбы заметили потенциал социальных медиа еще после событий в Иране и Молдове. Иранским событиям придумали гибкое определение в честь главного интернет-тренда сезона 2009: «Твиттер-революция». Но внимательней присмотревшись к тем «высокотехнологических революций», многие исследователи засомневались в подлинном влиянии Фейсбук и Твиттеров на выступления людей.
Например, Luke Allnutt в блоге на Радио Свобода предлагает не придавать такое большое значение социальным медиа и разоблачающим публикациям на WikiLeaks о Тунисе, а местную революцию назвать скорее в честь умершего парня, который попытался поджечь себя еще в декабре. Из этого поступка, кстати, фактически и начались публичные выступления.
По мнению блогера, Твиттер имел большее значение для донесения информации до западных сми и юзеров, которые наблюдали за событиями. Но решающее значение сыграли сами люди. Важным стал YouTube, где оперативно размещалась видео из тамошних «площадей», WikiLeaks, который в последний момент рассказал про факты коррупции семьи президента. Про коррупцию, правда, и без скандального сайта Джулиана Асанджа догадывалась большинство населения.
«Называть тунисские события „Twitter-революцией“ — значит упрощать вещи, но даже скептики должны признать, что новый медиа-центр имеет значение», — отмечается в публикации о последних событиях в Африке еще одного влиятельного американского журнала Foreign Policy. По его автора профессора Марка Линча, новые медиа (Twitter, Facebook, YouTube, SMS и т..д.) и спутниковое телевидение Аль-Джазира (местный Белсат) коллективно трансформируют медийную пространство. За что им хвала и почет.
В Беларуси с «подходящими» к революциям социальным сетями пока довольно глухо: Фейсбуком пользуется 2% населения, Твиттером, по давним подсчетам, — около 20 тысяч человек. А про «Контакт-революцию» пока никто, кажется, не слышал. Например, в день президентских выборов 19 декабря белорусы и сочувствующие «натвіцілі» только 4 тысячи сообщений на выборную тему. Ради того, чтобы белорусские выборы заметили в Твиттере, не хватило минимум 40 тысяч твитов.
Впрочем, если трендом 60-х была секс-революция, то трендом последних лет все еще может стать Твиттер-революция. Тогда останется только разьняволіцца и получать наслаждение.