Революция социальных хипстеров
Продолжение послевыборных страстей в России вновь поднял вопрос о роли социальных медиа в политике и общественных выступлениях. Особый интерес к российским событиям проявили западные политики и правозащитники, многие из которых до сих пор верят в мощь Фейсбуке.
На обложке еженедельнике Economist, который имеется, пожалуй, в каждом паважаючым себя пресс-ларьке западного мира, огромный снимок мрачного Владимира Путина на фоне замерзшего стекла со многими щелями. Номер полон статей о России: от описания результатов последних парламентских выборов и последовавших за ними митингов к глубинной аналитики на тему жывучасьці «гомо советикус».
«После десятилетия „стабильности“, теперь Россия выглядит столь же уязвимой к шоку, будто Советский Союз в конце его дней», — пишет один из наиболее популярных в мире англоговорящих политических журналов .
«Такого интереса к России не было давно», — говорит в эфире либеральной радиостанции «Эхо Москвы» корреспондент Sunday Times Марк Франкэцьці. Журналисты Москвы в независимости от политических убеждений и национальности, кажется, вошли в пэрманэнтны экстаз от последних событий в России. А состояние тех, кто узнает о событиях в столице евразийской интеграции через Интернет и западное телевидение, в общем трудно описать.
«Вы представьте только, на митинг в субботу в Москве через Фейсбук пообещали прийти 34 тысячи человек!» — узрушаным голосом финский министр международного развития Хейди Хаутала за день до субботнего митинга вспоминает цифры, только что прочитанные на ее айпаде. Я сижу рядом с госпожой Хаутала на дискуссии, посвященной свободе слова в Доме студентов в центре Хельсинки. Министр рассуждает о важности событий, которые сейчас происходят в России, и у меня возникает ощущение, будто она сама готова вылететь в Москву ближайшим рейсом для участия в завтрашней «снежной революции».
Примерно такие же чувства царствуют головами других интеллектуалов этой скандинавской государства «всеобщего благосостояния»: предшественник госпожи на этой должности иногда отрываясь от своего айпаду бросает в зал замечания о важности социальных сетей в революционных событиях и координации студенческого движения.
«Посмотрите, сейчас молодые люди по всему миру координируют свои действия через Интернет, чтобы выразить свое недовольство правительствами», — говорит Хейди Хаутала. Кажется, что вера в мощь социальных сетей в деле смены режимов и в то, что это смена вот-вот уже в эту субботу должен состояться, в ее сравнима с какой-то предрождественской детской верой в Святого Николая.
Я замечаю, что по данным Socialbakers Фейсбук — далеко не самая популярная социальная сеть в Беларуси и России. Министр внимательно переспрашивает точный процент посетителей этой социальной сети по отношению к численности населения и записывает неутешительную цифру — «около 3.5%». Судьба попыток революций в соцсетях становится еще более тусклый, если вспомнить давление на настоящего магната российского Интернета — владельца Вконтакте Павла Дурова после того, как тот отказался закрыть несколько наиболее критических по отношению к властям политических встреч и сообществ в этой соцсети.
Однако в субботу министр вместо того, чтобы отправиться на холодную московскую площадь, приедет на финско-российский форум в Хельсинки. По словам руководителя финского отделения Amnesty International Фрэнка Йоханссона, многие российские чиновники и оппозиционные политики и деятели в последний момент отказались от участия в форуме в ожидании субботних событий в Москве. «Вы сами все понимаете», — в полном соответствии с белорусской манерой объяснения ситуации россияне отказывались приезжать в Хельсинки в эти «горячие» выходные, чем еще больше подкрепили веру жителей Запада в какое-то чудо, что теперь встает в Москве.
Революция хипстеров?
Вопреки первоначальному ўсхваляванаму вітаньню социальных сетей, которым после «весенних» революций в Северной Африке медиа и эксперты уделяли почти что не главную роль в изменении режимов, сейчас Интернет в первую очередь считается местом сбора информации о протестах, которую позже подхватывают крупнейшие игроки: арабское спутниковое телевидение и иностранные большие мэдыякампаніі.
А 36 тысяч российских подписантов на «революционную» встречу в Москве превратились скорее в сорок мінімітынгаў напротив российских посольств по всему миру, что прошли одновременно с демонстрацией в Москве, чем в тысячи хипстеров с модными девайсами и стеклянными фотоаппаратами на Болотной площади 10 декабря. Vkontakte по данным РИА Новости на митинги пообещали прийти около 150 тысяч человек.
Сто тысяч фаловэраў Твиттера бескомпромиссного «борца с коррупцией» Алексея Навального сначала наблюдали за раскрытием нехитрых фальсификаций во время парламентских выборов, после чего (в пропорции 1 на 500) выходили на площадь в центре Москвы, чтобы оказаться либо среди задержанных, либо среди тех, кто стоит под зданием суда, где идет процесс над все тем же Навальнам и, пачытваючы сообщения Твиттер на своих айфонах, скандируют что-то про свободу.
Этому человеку (которого на западе называют «известным блоггером» — очень уважаемый титул среди правозащитников) приписывают, пожалуй, ведущую роль в организации первого выступления неделю назад, заглушанага в результате барабанами местного пропутинского БРСМ и разьмеркаванага полицией по автозакам. Навальный стал прообразом лидера, которого не хватало Беларуси летом этого года — человека, который обладает талантами политика и спрытнасьцю интернет-поколения. Который чувствует, как и что следует писать в ЖЖ, и как разговаривать с аудиторией в Твиттере. Он, по мнению российских журналистов, сумел собрать «разрозьнены» толпа молодых людей, которые выросли в Интернете.
Подобный трюк не получается у президента Медведева, попытки которого общаться через Интернет с молодыми людьми сначала вызвали удивление, а потом издевательские комментарии и даже рождение хэш-тэгу #жалкий, посвященного президенту. В результате, ради реакции на последние события в Москве Медведев вынужден выбрать другую площадку — Фейсбук, но все в том же пока более-менее свободном Интернете.
В отеле в центре Хельсинки я встречаю четырех сотрудников российских негосударственных организаций, что приехали на антикоррупционный форум в финской столице. Время от времени отрываясь от смартфонов, молодые люди попивающих утренний эспрессо, мельком критикуя отельный сервис, который предусматривает только самообслуживание в течение завтрака. Одеты так, что их трудно отличить от местных жителей, они цинично шутят на тему следующих президентских выборов и попыток оппозиции хоть как-то принять участие в них. Вероятно, многочисленные путешествия по западному миру позволили этим людям частично принять ценности демократии, а возросший российский благополучие — приобрести дорогие девайсы и заполучить неплохой уровень жизни, по крайней мере в больших городах. Однако, далеко они отошли от описанного в Economist «гомо советикус», сказать трудно. Хотя очень хочется в это верить.
В России участников нынешней «снежной революции» часто называют «хипстерами». И добавляют: сердце хипстера склонно к зьменлівасьці. Поэтому предсказать дальнейшие события ни один ответственный аналитик, кажется, не возьмется. Если, конечно, его аналитический ум не затуманен праздничной дымкой народного протеста.