Интересные Факты и События

Всеволод Стебурако — пессимистический поэт из поколения LAST, белорусскоязычный тамада и утерян во времени историк. В интервью Generation.bY «Кем я стану, когда вырасту» Всеволод рассказывает, зачем поэту нужно быть бездельником, почему школьникам единственный из пяти школ города не пошел в пионеры, почему родился на 10 лет позже, и как реанимировать Беларусь по формуле «Чемодан-вокзал».

Все скоро закончится, и нужно будет идти домой

В детстве, когда все детки шли кататься на карусельках, они все шли веселые, а я чуть не плакал. Родители спрашивали, может что болит, а я отвечал, что плачу ведь, «это все быстро закончится, и потом нужно будет домой идти». Через два часа, когда нас детей забирали с каруселек, другие детки шли и плакали, а я возвращался уже веселый, ведь я уже парумзаў перед этим. И вот этот какой-то грусть необратимости того, что мине, всегда со мной. Даже накануне путешествия я собираюсь и скучаю, что буду возвращаться через пять дней.

Наше поколение потерялась во времени

Какого-то определенного желания быть кем-то у меня почему-то не прослеживалась. Вот раньше действительно говорили: «хочу быть капитаном», или «хочу моряком». У меня таких мечтаний не было, как и не было их у большинства тех, кого я хорошо знаю. Мои сверстники обошлись как-то без искренних пылких комсомольских увлечений, но мы еще и не знали и капиталистических ценностей. И так получилось, что мое поколение потерялась во времени. Мы захватили в детстве остатки одной эпохи, а должны были идти взрослеть в другую. Много что приходилось оставлять, ибо оно преждевременно становилось ненужным. Даже «Цой жив» я на стенках не писал, хотя «Кино» мне нравилось.

Не ходить в стаде

Мне что-то всегда не позволяла ходить в стаде. Понимаю, что стадо — широкое понятие. К примеру, в четвертом классе я сознательно не шел в пионеры. Мой четвертый класс — это был последний год, когда принимали в ряды этой организации, и я был единственный из школьников пяти школ Вилейки, кто сознательно отказался вступать в пионеры. Испуганная школьная администрация вызвала родителей, а они сказали: «Пусть он сам решает». А не пошел я с того, что не любил это стадо и к тому же имел уже минимальные знания про советскую систему, Ленина и красный флаг.

История – не просто предмет в школе

И мать и отец, не смотря на медицинское образование, имели и сохраняли интерес к литературе и истории. В начале 90-х в стране наконец появились нормальные книги по белорусской истории, и папа их начал приобретать и неистово изучать. Меня тоже это увлекло, к тому же мне родители начали рассказывать нормальными словами про советское время, сталинские репрессии и про все, что на самом деле происходило в СССР. Так из этих семейных разговоров, с чтения правильных книг, я понял, что история — это не просто предмет в школе, а целый пласт жизни, мировоззрение, если угодно. И с тех пор не пожалел никогда.

Красные глаза интернета

Хватало на все времени, теперь можно на день засесть в интернет, ничего там не увидит, потом ложиться спать с красными глазами.

Преподаватели говорили, что думали, и студентам это разрешалось

Я еще застал немного того либерально-демократического духа, что царил особенно на гуманитарных факультетах в середине-второй половине 90-х. Тогда еще преподаватели говорили, что думали, и студентам разрешалось это делать. Уже ректор себе не мог такого позволить и по телевидению всего уже не говорили. Пары мы имели отчасти на белорусском языке и сами отвечали на ней, сдавали экзамены, писали дипломы по-белорусски. Буквально за нами через три-четыре года после это все исчезло.

На почве белорусскости, а не на политических акциях

Меня с детства интересовала литература, и на первом курсе я начал писать сам. Все больше и больше я сходился со своими друзьями на почве белорусскости, а не на политических акциях, хотя мы ходили на все митинги, что проходили.

Всегда везло на хороших людей

Я приобщался ко всему, что меня интересовало. О деньгах тогда речь не шла. Мне казалось. что все, кто разговаривает по-белорусски, — они почти святые. Я позволял себе быть наивным много в чем. Но тем не менее, в людях я не разочаровался, и сохранил до сих пор такое светлое ощущение, что вокруг есть хорошие люди, и они мне часто по жизни попадались. Скажу, что мне с юности везло на хороших людей. И я рад, что познакомился лично почти со всеми, кем искренне восхищался на ниве белорусской культуры.

Знаўшоў себя в шоўмэнстве

Я нашел себя в шоўмэнстве. Началось с банальной истории, когда друзья искали русскоязычного ведущего на свадьбу. А сейчас это уже работа. Полагаю, что востребованность в белорусскоязычных вядоўцах гораздо большее, чем предложение в этой сфере.

Мои маршруты не меняются годами

К Минску отношусь абсолютно нормально, но большой город — это не мое место жительства. Я склонен к жизни в небольшом городе. Никогда не хотелось уехать в мегаполис, ни в Москву, ни в Нью-Йорк, вообще никогда не хотелось уехать из Беларуси. Не потому, что я был обеспечен и мне не нужно было зарабатывать, просто я так был воспитан. Я очень привязан к мест, мои маршруты передвижения по столице, например, не меняюцца годами. В моих любимых кофейнях уже другие хозяева, другие и сами названия, а я все хожу туда и хожу, как и 10 лет назад…

Все, что дальше на Восток от Минска — подозрительно

Поездив по миру, мне всегда хотелось возвращаться домой. Из иностранных городов мне нравится Вильнюс и, особенно, Львов. Хорошо знаком с Россией, но она не вызывает у меня никаких теплых чувств, и я рад, что мне и по делам туда не нужно ездить. В шутку говоря, в общем все, что дальше на Восток от Минска вызывает подозрение. Для меня даже Жодино и Борисов уже чужие места, не говоря о том, что там дальше.

Вторая Чехия

Также люблю Чехию. В общем Чехия — это Беларусь в идеале. Мы очень похожи, по численности населения, по сложным историческим судьбе, по менталитету, по всему. Беларусь при хорошем раскладе могла бы стать второй Чехией. Но мы ей не стали пока что… или уже.

Чтобы быть поэтом, нужно быть бездельником

Нельзя поэту стоять у станка и писать стихи. Чтобы быть поэтом, нужно быть бездельником. Нужно быть свободным. Стихи — это время, когда ты наедине… Насчет финансового аспекта — зарабатывать на творчестве в Беларуси могут единицы, и это через то, что колесо, которое интересуется белорусской литературой, очень узкое. Гораздо большее количество людей искренне и неистово интересоваться всякой ахинеей типа йоги и т. д.

Если все говорят, что это круто, то наверное это круто

Есть творцы, которые попали в поток, были очень популярны в определенное время. Они появились и исчезли. Кто-то оказался в нужном месте в нужное время, поэтому получил такую бешеную популярность. А есть люди, которые элитарные были во все времена. Их понимают единицы, а остальные пожимают плечами и говорят «ну если все говорят, что это круто, то наверное это круто», но в чем это круцізна — неясно.

Только принудительный перевод на белорусский язык, иначе «чемодан-вокзал»

Чтобы наше общество было бы белорусским, оно бы меня устраивало. Но у нас нет белорусов, у нас есть граждане РБ. А это две большие разницы. Граждане платят налоги, у них есть семья, но они не белорусы. Белорусы воспринимаются как какая-то резервация, и мы эту резервацию плотно строим с обеих сторон. Я не вижу, что может измениться. Приход к власти другого человека не гарантирует того, что граждане РБ станут белорусами. Здесь должны быть меры реанимационного характера. На самотек пускать уже нечего.

Восстанавливать язык, культуру можно только так, как восстанавливал их, например, Израиль — с нуля и до серебряного уровня во всех сферах жизни. А путем «А давайте начнем что-то делать» — нельзя, ничего из этого не получится. Только принудительный перевод на государственном уровне детских садов, университетов и т. д. Обязательно для всех знать профессиональный минимум, а дома – общайся хоть на суахили. Иначе — «чемодан-вокзал». Так живут все маленькие страны, они должны защищать свое, и все они защищают свое, кроме Беларуси.

Не хотелось взрослеть

Читал много всего. Попадались книги не по возрасту. Но меня не увлекала фантастика, вещи с техническим прогрессом. Я вообще никогда не гнался за последними новинками техники. Чем позже ко мне это придет, тем лучше. Я тосковал по тем временам, в которых я не жил больше, чем по тем, что будут впереди. Я будущее отодвигал от себя. Мне не хотелось взрослеть. Никогда не спешил жить, мне хотелось быть самим собой.

Я родился на год позже 10

Мне вообще кажется, что я родился на лет 10 позже, чем надо. Вот если бы мне было сейчас 40 — это бы лучше соответствовало моему внутреннему состоянию. У меня всегда были старшие друзья на пять-десять лет. Мне было легче объясниться с друзьями родителей, чем со сверстниками. Это не из-за того, что я был вундеркиндом, а мне просто не нравились вещи, которыми увлекалось мое поколение.

Время на сегодня — это большая роскошь

Самая большая проблема взрослых, что они должны жить быстро: вперед-вперед, и нет времени на сегодня. Время на сегодня — это большая роскошь. Мы обычно просыпаемся и сразу думаем о завтра. Мы не замечаем, как мы живем: от даты до даты: от дня рождения до нового года, от выходных до зарплаты и т..д. Что между этими датами мы не видим.

Комментарии запрещены.