«Почему ты едешь сюда?»
Ян-Хенрик Вибе — 24-летний студент политологии университета Фридриха Шиллера в Йене, что на востоке Германии, впервые попал в Беларусь в сентябре этого года. Сюда он приехал, чтобы изучать русский язык и политологию на Факультете международных отношений БГУ. Сразу после приезда в Минск Ян-Хенрик начал писать дневник, избранными местами из которой решил поделиться и с белорусскими читателями. Сегодня мы публикуем первый пост, в котором Ян-Хенрик рассказывает о своих впечатлениях от поездки в Беларусь, встречи с белорусскими пограничниками и людьми, с которыми он не решился делиться собственными политическими взглядами.
На пути в «последнюю диктатуру»
Шестнадцать часов и двадцать две минуты длилась моя поездка в Минск. Началась она на главном вокзале Берлина. Поскольку последние недели и месяцы я должен был очень много готовиться к экзаменам, я не мог как следует настроиться на 10-месячные приключения. И только сейчас, когда поезд начинает свое движение, я понимаю, что еду в Минск. Город, о котором в Европе почти никто не знает, а Беларусь известна исключительно под ярлыком «последней диктатуры Европы». В моей университетской работы по предмету политология на семинаре по теме «Внешнеполитический анализ» я много занимался внешней политикой Беларуси. Но находится здесь, на месте, совсем другое.
Поезд двинулся. Я оставляю много чего в Германии: своих друзей и подруг в университете Йены, семью на родине в Люнебурге и свою девушку на перроне. Меня переполняет мешанина чувств, грусти и предвкушения радости, что сопровождает всю поездку. Два раза мне пришлось пересаживаться. Последняя пересадка — в Минске-Мазовецком.
Я захожу в вагон, и проводница показывает мое купе. В нем уже находятся два мужчины возрастом около 50 лет и один чуть помоложе, который, как скоро выяснится, знает не только русскую и польскую. Я разговариваю с ним преимущественно на французском либо, если я не знаю слово, перехожу на английский или русский. Согласно с его высказыванием, он работает на польском радио и родился в Беларуси. Своих взглядов насчет белорусского президента он не скрывает, однако тем не менее президента он называет «mr. L.».
«Никогда не знаешь, рассказывают проводницы что-то пограничникам», — говорит он, прикрывая рот ладонью.
На всякий случай я сдерживаю свои политические убеждения. Кто его знает? У меня появляется такое ощущение, будто я еду в страну, где если ты скажешь что-то плохое о политиках, то окажешься под самыми сильными репрессиями, которые могут только существовать. Его опасение смущает меня. «Что это за страна такая, где разговоры о политике можно вести только шепотом», — спрашиваю я самого себя. Мужчина рассказывает о людях, которые покинули страну, так как имели проблемы с политикой.
«Почему ты едешь сюда?» — спрашивает он у меня, как и много людей после.
Эта страна, как я понял из его описания, не похожа на место, где люди охотно живут. Поскольку до сих пор я вообще не был знаком с Беларусью, я рассказываю про свою заинтересованность изучать русский язык в университете (это моя первая и основная причина, почему я вообще еду в Минск) и о том, что хочу больше узнать о политике страны (моя вторая причина).
Мы подъезжаем к границе. Сначала поезд останавливается на польской стороне и польские пограничники проверяют наши паспорта. Потом поезд останавливается второй раз, и заходят белорусские пограничники со своими огромными шапками. Мы заново даем свои паспорта. Свой я получаю обратно первым из купе с небольшой улыбкой на лице женщины. Все-таки образование в немецких учреждениях принесла что-то хорошее, я думаю.
Встреча с мистером «L.»
Следующим утром я просыпаюсь незадолго до того, как мы прибываем в Минск. На перроне меня уже ждала подруга, с которой я познакомился в Йене. Сначала мы поменяли деньги и купили проездной на автобус, трамвай и метро приблизительно за 13 евро. На привокзальной площади мне сразу бросаются в глаза множество милиционеров, и я спрашиваю у моей знакомой, почему их так много.
«Сегодня президент открывает новый корпус факультета Международных отношений Белорусского государственного университета. То есть здание твоего факультета», — отвечает она. К сожалению, нам нужно было идти дальше, и самого президента я так и не увидел.
Мы приходим в общежитие, где я должен жить следующие десять месяцев. Но как только мы заходим в середину, приходит большое разочарование. Никто не знает про меня, никакого покоя для меня не забронировано. Вахтерши начинают множество раз кому-то звонить. Меня уверяют, что нужно идти в другой интернат недалеко отсюда — там меня ждут. Во втором общежитии нас заводят в приемную, где мы должны ждать. На стене висит фото президента Лукашенко. Я сразу представляю себе, как в администрации комнатах наших общежитий висит снимок немецкого президента Гаука. Довольно смешное получилось представление.
К нашему удивлению, меня здесь тоже не ждут. Большое недоразумение. После еще двух звонков вахтерша все-таки говорит, что я должна переночевать две ночи здесь, а потом переселиться в свой интернат.
В белорусском студенческом общежитии
Я получил комнату на втором этаже. Туалеты общие на весь коридор, а душевые находятся в подвале. Тем не менее первые два дня я живу один в комнате. В Германии каждый студент имеет отдельную комнату, а туалет и душ делят не больше, чем четыре человека. Большая роскошь, которую только сейчас начинаешь ценить, когда у тебя ее нет.
В этот же день я знакомлюсь с группой австрийцев, что живут неподалеку. Вместе мы идем кушать в ресторан на проспекте. Вдруг я замечаю, что на улице больше не ездит транспорт там, где обычно он должен ездить. Потом посреди улице проезжает милицейская машина, за ней еще одна, а за ней несколько черных и, главное, дорогих лимузинов. «Это был президент, для которого всегда останавливают движение», — объясняют мне австрийцы.