Интересные Факты и События

Белорусский новый 2011 год начался в день, когда никто об этом даже и не догадывался. 1 июня группы молодых людей по всей стране вышли на главные Площади своих городов, требуя изменений. Замаруджаная и заморожена после ужаса 19 декабря, страна ворвалась вслед за многими другими, преимущественно авторитарными арабскими государствами, в новую эпоху «революций в социальных медиа».

Именно такое название имела амбициозная группа, которая призвала молодых людей после месяцев онлайн протестов против невероятно возросших цен, валютной неразберихи и общего абсурда общественной жизни, что заполонил страну еще задолго до белорусская весны 2011 года, выйти на главные площади своих городов.

Многие были вдохновлены невероятным успехами Арабской весны — явлением, которая основала новый стандарт быстрых политических перемен, инициатива которых исходила от обычных людей. Казалось, что сейчас ни одно серьезное коллективное протестное действие не возможно без работы десятков активистов в социальных сетях, которые соединяли бы сотни и тысячи недовольных в общинные сети с помощью хэш-тегов в Твиттере, лайков в Фейсбуке и групп Vkontakte.

Арабская весна

Арабский Новый год начался в конце 2010-го, когда молодой тунисский парень сжег себя в знак протеста против отсутствия возможности найти соответствующую его образованию работу. В предыдущие эпохи о его поступка вряд ли узнала бы много людей. Но в декабре 2010 года мир уже был другим. И молодежь Туниса оказалось готовой.

Многие люди поднялись на защиту справедливости в своей стране. Или способствовало этому активность выкрывацеляў правды с Wikileaks, либо хакеров из группы Анонимы, что терроризировали государственные тунисские сервере и распространяли информацию по всему миру. Но так или иначе, диктатор Бен Али не продержался в своем кресле и месяца: его 20-летнее правление закончилось довольно позорным бегством на президентском лайнеры. Как выяснилось после, то еще был неплохой вариант.

В этот момент протесты уже начали распространяться на Алжир, Ливию, а в середине января во всю полыхал Египет. Тот самый Египет, где за всю его современную историю у власти побывали только два президента. Протестующих избивали палками и душили газом. А их ответом стали съемки на мобильный телефон, размещенные в Фейсбуке и YouTube, цьвіты с гуще событий и, как результат, очередная волна поддержки по всему миру. Оружием молодежи стал Интернет и социальные сети.

Ответ властей был прост — постоянное блокирование Интернета. Но от того стало только хуже: та часть молодежи, что сидела по домам «в уютных кантакціках», присоединилась к разьюшанай улице. На арену игры вышел даже Google, который предложил средство для противостояния блякадзе Интернета. Позже выяснилось, что один из его ближневосточных менеджеров оказался одним из лидеров первой волны онлайновых протестов.

Президент Мубарак держался ни на много больше за своего тунисского коллегу. Но его политический конец оказался куда более печальным: сейчас, прикованный к постели, в эгіпэцкім суде он выслушивает обвинения прокурора, который предлагает наказать его смертью.

Чем дальше — тем хуже. Протесты распространились на Йемен, Иорданию, Бахрейн и Сирию. Весна стала по-настоящему «арабской».В этих странах свободы до начала протестов было еще меньше, чем в Тунисе или Египте. А про Фейсбук, например, в Сирии вообще не слышали: там он вместе с другими популярными западными ресурсами был давно заблокирован. Но именно в Сирии красота протестов в соединении с современными технологиями оказалось лучше: в ситуации, когда в стране нет ни одного независимого журналиста, только кадры, снятые на дурные мобилки могли хоть что-то показать иностранцам. И они открыли миру, пожалуй, самую дикую и кровавую из этих арабских революций, когда система из сложнейших племенных общин, вянчаная упорном президентом-сыном президента, приходит в очень нестабильное положение. Хотя, вероятно, и для сирийского главы все просто так не закончится.

Протесты в арабском мире показали одну существенную вещь: мир вошел в какое-то новое время, где возможности и ресурсы измеряются не количеством твоих поклонников или оружием, которая есть у них на руках. Сейчас существенным является количество мегапикселей в камерах и скорость доступного им Интернета, по которому можно передать изображения с этих камер. Мир другой, но какой он точно, мы можем только нащупать. Ведь мы сами, будто те сьлепакі с картины Брейгеля, идем по пути, неисчерпаемом раньше с вождями, которые не знают, куда ведут прицеплены к ним несчастных.

Революция, которую съели ее же родители

Похоже выглядела попытка весны по-белорусски. Мне кажется, белорусы до сих пор не поняли, что значили эти молчаливые акции протеста, которые аккомпанировали сильнейшему с начала 90-х экономическому краху страны.

Началось все с коллективного «самаспальваньня» водителей, которые на несколько часов в первой действительно удачной акции против роста цен на топливо застыли в протесте в самом центре Минска. Люди не верили своим глазам: в это же время в этом самом Минске трыюмфатары декабря 2010 года судили проигравших. Но протест, организованный через довольно хорошо слаженные группы в социальных сетях, неожиданно превратил центр мрачной страны в фестиваль. Фестиваль всегда начинается там, где тысячи людей понимают, что они не одиноки в своих мыслях.

Продолжение было еще более уражваючы: толпы людей неожиданно для самих белорусов появились на площадях всех крупнейших городов страны. Но и здесь конец был печальным, только на этот раз для другой стороны: неожиданно эти люди растворились в не меньших толпах милиции, которая буквально зьмятала их. Белорусские власти будто изобрели рецепт в противостоянии сеціўным революциям. В чем он состоял? Блокирование социальных сетей (не всех сайтов на все время, как в Египте, а точечное и только на несколько часов), решительное подавление любой попытки выразить протест, жесткие приговоры участникам и насилие, насилие, насилие… На праздник президентской независимости 3 июля даже самые смелые его сторонники не решались хлопать в ладони, стоя на утренней демонстрации в центре Минска. Община, откуда уходили основные призывы к молчаливых протестов, еще пыталась мобилизовать молодых людей призывами к действиям. Но, в основном, безрезультатно: кураж ушел, а страх, как то уже не раз случалось в белорусской истории, остался.

Но дело было не только в каком-то волшебном рецепте белорусских властей, которым она не успела поделиться со своими арабскими коллегами. В определенный момент анонимная группа сетевых активистов, в отличие от своих же арабских коллег, неожиданно обрела собственное лицо и имена. Произошла определенная пэрсаналізацыя революции (об этом говорили некоторые политологи): фото основателей общины вместе с их жизненными историями разошлись по Сети. В результате молчаливые протестующие начали, вроде, выходить на улицы уже не просто ради себя и своих убеждений, а за вот того конкретного молодого человека в піджаку. Революцию, еще не рожденную, съели ее же родители.

—

Странная вещь. От компьютеров и Интернета ждали всего: восстания против человека, гибели газет и живых коммуникаций. А получилось пока только совершенствование этих коммуникаций вместе со смертью тех, кому их свободный вариант уж очень сильно не нравился.

Комментарии запрещены.